Когда жених сделал благоразумный выбор невесты, и невеста выбор жениха, и испрошено благословение Божие сочетавающимися, этим не все еще сделано для их счастия в брачной жизни. Они должны так вести себя, так устроить свои взаимные отношения, чтобы быть достойными благословения Божия, и самим не навлечь на себя несчастья; чтобы брак — источник чистых радостей, не сделался для них источником бесчисленных бедствий по их собственной вине. “Брак есть пристанище, — говорит Златоуст, — но вместе и кораблекрушение — не сам по себе, а по расположению тех, кои худо пользуются им. Ибо тот, кто наблюдает в нем законы, находит в доме и жене своей утешение и облегчение от всех неприятностей, встречаемых в других местах. А тот, кто неблагоразумно и случайно приступает к сему делу, хотя и наслаждается спокойствием в судах или других местах, встречает неприятности и огорчения в своем доме.”
Все благополучие брака основывается на взаимной любви, на взаимном доверии и уважении, и отсюда происходящем согласии супругов. “Нет ничего драгоценнее того, как быть любиму женою и любить ее. Когда муж и жена между собою согласны — это мудрый полагает в числе блаженств”. “Где есть это, там есть всякое богатство, всякое счастье; а, напротив, если нет сего, то другое ничто не помогает, но все превращается, все полно неприятности и расстройства. Итак, сего станем искать преимущественно пред всем”.
Взаимная любовь супругов не должна зависеть от степени красоты каждого из них, и не должна погасать в том случае, если кто-либо из них по каким-нибудь причинам сделается некрасивым, и даже безобразным. Это в особенности Златоуст внушает мужьям, так как у некоторых из них любовь к их женам ослабевает по той мере, в какой исчезает красота жен, их прежде прельщавшая, или в какой они сами начинают замечать их телесные недостатки. “Не отвращайся жены ради ея безобразия,” — говорит мужу святитель Иоанн. “Слушай, что сказано в Писании: мала есть в пернатых пчела, и начаток сладостей плод ея. Жена — творение Божие; не ее ты оскорбишь, но Создавшего ее. Что же делать с женою? Не хвали ее за красоту внешнюю; и похвала, и ненависть, и любовь такого рода свойственны душам нецеломудренным. Ищи красоты души; подражай Жениху Церкви”.
Любовь мужа к жене должна быть постоянна и так тверда, чтобы могла устоять против всех несчастий, огорчений и искушений. Златоуст говорит мужу: “Заботься о своей жене, как Христос о Церкви. Хотя бы нужно было отдать за нее душу свою, хотя бы пришлось испытать многократные потери, претерпеть что-нибудь тяжкое, ты не должен отказываться, ибо, претерпев все это, ты еще не сделаешь ничего, подобного тому, что сделал Христос для Церкви.”
К утверждению и усилению любви и согласия между супругами может служить убеждение во взаимной нужде, какую имеет муж в жене и жена в муже. “Бог разделил деятельность нашей жизни на занятия двоякого рода: общественные и домашние. Жене вверил управление домом, а мужьям предоставил все гражданские дела, производимые на торжище, в судилищах, в советах, на войне и другие подобные. Если жена не может бросать копья, метать стрелы, зато умеет управлять веретеном, ткать полотно и с успехом производить другие подобные дела домашние. Не может давать мнения в совете, зато может давать голос дома и часто, когда муж советует что касательно дома, оказывается, что совет жены гораздо превосходнее. Не может она заведывать народною казною, зато может воспитывать детей, может замечать худые намерения служанок, наблюдать за честным поведением слуг, освобождая мужа от всех сих беспокойств, сама заботясь в доме о кладовых, о рукоделиях, о приготовлении пищи, о приличии одежды и о всем другом, чем непристойно заниматься мужу, да и нелегко, хотя бы он тысячу раз принимался за то. Ибо и это есть дело попечительности и премудрости Божией, что способнейший к важнейшим делам менее способен и полезен в делах не столь важных, дабы тем более была ощутительна нужда в жене. Если бы Бог соделал мужа способным к занятиям обоего рода, то женский пол легко бы мог придти в презрение. Опять, когда бы Он препоручил жене большую и нужнейшую часть, тогда бы жены сверх меры исполнились гордости”.
Не будет ни согласия, ни любви между супругами, когда каждый из них станет требовать любви и преданности от другого, не стараясь сам об исполнении своих обязанностей. Это служит основанием не мира и согласия, а раздора, ибо в этом выказывается не любовь и снисходительность, а упорство и надменность. Потому лучшее средство сохранить супругам мир есть взаимное уважение к своим обязанностям и старание неукоснительно исполнять их. “Хотя другие не исполняют того, что следует, — говорит Златоуст, — мы должны исполнять то, что следует исполнить нам… каждый получит то, что заслужит. Таков брак о Христе, брак духовный. Итак, пусть жена не ожидает наперед добродетели от мужа, чтобы потом уже показать ему свою, потому что это будет неважное дело. Равным образом и муж пусть не ожидает благонравия от жены прежде, чтобы потом уже пещись о ней, потому что и с его стороны это не будет уже добродетелью. Но каждый, как я сказал, пусть наперед исполняет свои обязанности”.
Необходимым плодом строгой заботливости каждого из супругов об исполнении своих обязанностей должно быть взаимное между ними согласие и мир. “Если каждый из супругов будет стараться исполнять свои обязанности, то за сим скоро последуют и взаимные для них выгоды. Если, например, жена будет готова терпеть и раздражительного мужа, а муж не станет раздражать жену гневливую, то между ними водворится совершенная тишина, и жизнь их будет подобна пристани свободной от волн”.
По взаимной любви к друг другу, ради общего благополучия каждый из супругов должен быть снисходителен к недостаткам другого, должен запастись терпением на случай самых горьких неудовольствий, обид и взаимных огорчений. Златоуст говорит: “А что делать, если муж будет кроток, жена же беспокойна, злоречива, болтлива, расточительна (это общий их всех недуг), и если она будет выказывать много других слабостей? Как ему, несчастному, вынести такую каждодневную неприятность, гордость, бесстыдство? Что делать если, напротив, она будет скромна и тиха, а он дерзок, подозрителен, сердит, сильно будет надмеваться, то богатством, то властью, когда с нею — свободною — будет обращаться как с рабою, и не больше будет расположен к ней, как к служанке? Как вынести ей такое унижение и притеснение? “Терпи, — говорит Апостол, — все это рабство, ибо тогда только ты будешь свободна, когда он умрет, а пока он жив, необходимо с великим тщанием вразумлять его и делать лучшим, или же, если это невозможно, мужественно переносить непрерывные нападения и непримиримую брань”.
В другом месте Св. Иоанн Златоуст, для прекращения всяких раздоров, советует мужу вооружаться снисходительною терпеливостью, а жене совершенною покорностью. “Иной скажет: “Жена вздорна, расточительна и обременена другими пороками.” Переноси терпеливо все. Затем ты и занимаешь место главы, чтобы уметь врачевать тело. Сказано: “Мужие любите своя жены, яко своя телеса”. Этот закон дан и женам.”
Когда мужу достанется злая жена, его обязанность — не раздражаться, но со смирением усматривать в сем несчастии десницу Господа, карающую его за грехи. “Против тебя поднимает войну жена, — говорит Златоуст, — тебя входящего встречает она как зверь, изощряет язык свой как меч. Горестное обстоятельство, что помошница стала врагом! Но испытай самого себя. Не сделал ли ты сам чего-либо в молодости против женщины? И вот рана, нанесенная тобою женщине, врачуется женщиною, и язву чужой женщины, как хирург, выжигает собственная жена. А что худая жена есть заушение грешному, об этом свидетельствует Писание. Жена злая будет дана мужу грешному, и дана будет, как горькое противоядие которое иссушает худые соки грешника”.
Если, по учению Св. Иоанна Златоуста, худой характер жены есть Божеское наказание мужу, то очевидно, что муж должен выносить это наказание с совершенным терпением, и потому ничто не может извинить жестокости мужа к жене. Это противно и учению о христианской терпеливости и снисходительности, и понятию о любви, какую муж всегда должен сохранять к жене. То бесчеловечное обращение с женами, какое нередко случается встречать у мужей, особенно из низших сословий, Златоустый решительно осуждает, как нечто в высшей степени жестокое и варварское. Для исправления недостатков жены он советует прибегать к терпеливому вразумлению, а не к брани, и тем менее к побоям. “Мужу бить свою жену, — говорит он, — это крайнее бесчестие не только для того, кого бьют, но и для того, кто бьет. И вам жены, и вам мужья, говорю: сохрани вас Бог от такого греха, который бы доводил мужа до необходимости бить жену. Но что я говорю о жене? Для человека благородного должно казаться противным бить, и даже поднять руку на рабыню… Тем более бесчестно подымать руку на свободную. Это всякому известно даже из языческих законов, которые жену, претерпевшую от мужа побои, не обязывают жить вместе с ним, как недостойным ее сожительства. И бесчестить, как рабыню, подругу своей жизни, давно уже помогающую тебе в необходимых делах, не есть ли знак крайнего беззакония? Такого мужа, если только можно назвать его мужем, а не зверем, я ставлю наравне с отцеубийцею и матереубийцею. Ибо, если нам заповедано — ради жены оставлять отца и матерь, не с тем, чтобы обидеть их сим, но чтобы исполнить закон Божественный — столько вожделенный для самих родителей, что они, будучи оставляемы, благодарят Бога и соглашаются на то с великим усердием; то не крайнее ли бесчестие оскорблять ту, для которой Бог повелел оставлять даже родителей? Не безумие ли это? А бесславие, происходящее отселе? Какое слово в состоянии даже выразить то, когда вопли и стенания жены разносятся по улицам, когда соседи и проходящие стекаются как бы к жилищу некоего зверя, внутри логовища пожирающего свою добычу, к дому того, кто производит такое бесчестие? Лучше было бы когда бы земля поглотила такого нечестивца; лучше, нежели опять ему показываться в обществе. “Но жена, — скажешь ты, — обнаруживает дерзость.” Пусть и так, но ты не забывай, что она — жена, сосуд слабый, а ты — муж. Ты для того поставлен начальником и главою, дабы сносить слабость жены, которая должна повиноваться тебе. Посему поступай так, чтобы власть твоя была почтенна; а она будет такою только тогда, когда ты не станешь бесчестить подчиненную тебе. Как царь тем досточтимее бывает, чем почтеннее делает подчиненного ему начальника. Напротив, если бесчестит и посрамляет величие его достоинства, то и его собственная слава немало от сего страдает. Так и ты немало повредишь чести своего начальства, если будешь бесчестить жену, которой достоинство подчинено тебе.”
Самое лучшее средство исправить дурной характер жены есть благоразумная со стороны мужа снисходительность и внимательное попечение об искоренении пороков ее. “Когда в доме случится что-либо неприятное от того, что жена твоя погрешает, тогда ты, — советует Златоуст мужу, — утешай ее, а не увеличивай печали. Хотя бы ты все потерял. Но нет ничего прискорбнее, как иметь в доме жену, которая живет с мужем без доброго к нему расположения. На какой бы проступок со стороны жены ты ни указал, ты ничего не можешь представить такого, что бы более причиняло скорби, чем раздор с женою. Посему-то любовь к ней должна для тебя быть драгоценнее всего. Если каждый из нас должен носить тяготы друг друга, то тем более муж обязан поступать так по отношению к своей жене. Хотя бы она была бедна, не унижай ее за то; хотя бы она была глупа, не нападай на нее, но лучше исправляй ее; она — часть тебя, и ты составляешь с нею одно тело. “Но она сварлива, пьяница, склонна ко гневу?” Если и так, то надобно скорбеть о сем, а не гневаться; молить Бога, чтобы Он исправил ее; надобно увещавать ее, уговаривать и употреблять все меры к тому, чтобы истребить в ней эти пороки. Если же ты станешь бить и угнетать жену, то болезнь сим не излечится, потому что жестокость усмиряется кротостью, а не другою жестокостью. Вместе с сим помышляй еще и о том, что за кроткое обхождение твое с женою тебя ожидает награда от Бога. Говорят, что некто из языческих философов имел жену сварливую, злую и дерзкую. Когда его спросили, для чего он, имея такую жену, терпит ее — мудрец ответил, что в ней он имеет в своем доме, как бы школу и училище любомудрия. “Я буду, — говорил он, — терпеливее других, если ежедневно стану учиться в сем училище”. Вас удивляет это? А я тяжко вздыхаю, когда вижу, что язычники поступают мудрее нас, коим заповедано подражать Ангелам, или лучше, коим повелевается подражать самому Богу в рассуждении кротости. Говорят, что философ потому сам и не изгонял злой жены своей, что она имела дурной характер, а некоторые утверждают, что он даже и взял ее по причине такого ее характера. Если ошибешься в выборе невесты и введешь в дом жену недобрую, несносную — в таком случае, по крайней мере, подражай языческому философу, и всячески исправляй свою жену, а худого ничего ей не делай. А когда станешь переносить супружеское иго в согласии с нею, то через сие приобретешь по своему желанию и другие выгоды, и в духовных делах весьма легко успеешь. Вообще, любовь мужа к жене должна быть чувством разумным. Основанная на душевных качествах жены, она должна иметь в виду ее нравственное исправление и усовершенствование. Поэтому муж виновен и перед самим собою, и перед женою своей, и пред судом Божиим, если он остается равнодушным к слабостям и недостаткам жены, и не обращает на них никакого внимания. Но, с другой стороны, он не должен и раздражаться ими, и с жестокостью преследовать за них жену свою. Кроткое, растворенное разумною снисходительностью и любовию обращение мужа с женою есть наиболее надежное средство к ее исправлению. “Хотя бы и много погрешила против тебя жена,” — говорит Св Иоанн Златоуст, — “все ей прости. Если ты взял злонравную — научи ее доброте и кротости; если в жене есть порок — изгоняй его, а не ее. Если после многих опытов узнаешь, что жена твоя неисправима и упорно держится своих обычаев — и тогда не изгоняй ее, ибо она — часть твоего тела, как сказано: будета два в плоть едину. Пусть пороки жены останутся неисцеленными, тебе и за то уже уготована великая награда, что ты учишь и вразумляешь ее…, и ради страха Божия переносишь столько неприятностей и терпишь недобрую жену как свой член.”
Говоря об обязанности мужа вразумлять свою жену, Св. Иоанн Златоуст предлагает и самый способ вразумления. “Жена твоя, — говорит он, — любит искусственные украшения, пышные наряды, многоречива, своенравна. Хотя нельзя думать, чтобы все сии пороки совокупились в одной какой-либо женщине, но мы вообразим себе такую женщину, и пусть муж всячески старается исправить ее. Как же он ее исправит? Он достигнет сего, если не вдруг все станет запрещать ей, но начнет с легчайшего, к чему она не слишком привязана. Если же побуждаемый нетерпеливостью, ты вдруг захочешь исправить ее, то нимало не успеешь. Итак, не отнимай у нее в начале драгоценных уборов, но позволь ей некоторое время пользоваться и украшаться ими. Но сперва лиши ее намащений. Впрочем, употребляй для сего не страх и угрозы, а убеждения и ласки. Говори, что за это осуждают ее другие, и произноси свой суд и мнение, и чаще напоминай ей, что тебе не только не нравится такое украшение лица, а, напротив, очень неприятно. Уверяй ее, что это весьма много огорчает тебя; что и самые благообразные женщины теряли от того красоту свою. Вразумляй ее таким образом, чтобы истребить ее страсть, но ничего не говори ей ни о геенне, ни царстве (ибо напрасно будешь говорить о сем), но уверь, что она и тебе более нравится в таком виде, в каком Бог сотворил ее, и другие люди не находят ее красивою и благообразною, когда она натрет и намажет лицо свое… И если много раз ты будешь говорить ей, и она не послушает тебя — и тогда не переставай повторять слов своих, впрочем, не со враждою, а с любовию, и иногда показывай как бы недовольный вид, а иногда ласкай ее и угождай ей. Тогда не увидишь более на теле ее ни обезображенного лица, ни кровавых (намазанных красною краскою) губ, ни бровей, очерненных сажею, как бы от прикосновения к очагу, ни ланит, подобных стенам гробов повапленных; ибо все это — сажа, прах, пепел и знак крайнего зловония. Будем переносить все слабости жен, дабы только исправить в них то, что хотим. Когда ты исправишь сей порок, то и другие легко будет тебе исправлять. Тогда ты можешь перейти к златым украшениям и рассуждать о них подобным же способом, и таким образом мало по малу вразумляя жену свою, ты уподобишься искусному, верному рабу и терпеливому земледельцу.”
Чтобы утвердить и навсегда сохранить нравственное влияние на жену, муж должен начать образование ее с первого дня супружества и продолжать его при всяком удобном случае. Во всех обстоятельствах жизни должен внимательно наблюдать за ее поведением, указывать ее обязанности и через исполнение их — путь к нравственному усовершенствованию. Златоуст, вместе с общими наставлениями, представляет и образец поучений такого рода. Советуя мужу удалить из празднования брака все, что может оскорбить целомудрие девы, продолжает: “Удалив все сие, ты правильно сделаешь, если на долгое время соблюдешь стыдливость ее и не нарушишь ее скоро. Ибо хотя и нецеломудренна была отроковица, она станет молчать долгое время, побуждаемая уважением к мужу, и новостию тех предметов с которыми она еще не свыклась”. Какое время более удобно к наставлению жены, как не то, когда она еще уважает мужа, еще боится его, еще удерживается стыдливостью? Тогда изложи ей законы и она будет повиноваться и по воле и по неволе. Говори прежде о том, что касается до любви; ибо при убеждении ничто столько не содействует к принятию наставлений, как уверенность, что их предлагают с любовью и благосклонностью. Как же ты покажешь ей свою любовь? Если скажешь: “Имея возможность взять и богатую, и благородную, я не избрал их, а полюбил твой образ жизни, твою честность, скромность, целомудрие.” Потом от сего переходи к словам любомудрия, говори о презрении богатств, но как бы мимоходом и вскользь. Ибо, если всю свою речь направишь к порицанию богатств, то покажешься тяжелым и скучным. Но когда найдешь к сему повод в том, что ее касается, это будет ей нравиться. Итак, скажи: “Когда можно бы было мне жениться на богатой, я не решился. Почему? Не безрассудно и не необдуманно, но хорошо узнав, что обладание богатством ничего не значит, и что его надобно презирать, я, оставив его, склонился к добродетели твоей души, которую ценю дороже всякого золота. Ибо дева мудрая, благонравная и ревнующая о благочестии, дороже всего мира. Потому я и склонился, и полюбил тебя, и ношу тебя в моей душе. Настоящая жизнь ничего не значит, потому молю и все сделаю для того, чтобы нам достойно пройти земное житие, дабы могли мы остаться неразлучными и в будущей жизни. Настоящая жизнь кратка, изменчива, непостоянна. Если, угодив Богу, удостоимся перейти в ту жизнь, то всегда будем в радости, вместе со Христом, неразлучно. Любовь твою я предпочитаю всему. Нет ничего для меня столь неприятного, как разномыслие с тобою. Хотя бы мне надлежало потерять все, быть беднее всех, подвергнуться тяжким бедствиям, и потерпеть что-либо, я все перенесу и перетерплю, только бы ты любила меня. И дети мне будут приятны, когда они будут залогом твоей любви. Но и ты должна поступать так же.” Потом присоедини слова Апостола, что “Богу угодно, дабы между нами была любовь. Послушай Писания: “Сего ради оставит человек отца своего и матерь; и прилепится к жене своей.” Да не будет между нами никакого повода к распре; это для меня лучше богатств, толпы слуг и внешних почестей.” Не лучше ли золота, не лучше ли сокровищ будут слова сии для жены? Не бойся, что она возгордится, будучи любимою, а смело уверяй ее в любви, и она еще более полюбит тебя. Если сделает что доброе, похвали ее, подивись ей; если же выдет что нехорошее, что случается с молодыми женщинами, посоветуй ей, убеди ее. Порицай деньги и большие издержки. Научай ее украшаться тем украшением, которое рождается от благонравия, скромности и честности. Постоянно учи тому, что нужно. Молитвы ваши не будут общими; пусть каждый идет в церковь, а из того, что там читается и говорится, пусть муж спрашивает дома у жены, а жена у мужа. Если угнетает бедность, укажи на святых мужей Павла и Петра, которые были в большем уважении, чем цари и богачи. Покажи как они вели жизнь в гладе и жажде. Научай ее, что в этой жизни страшно только одно — оскорблять Бога. Если хочешь сделать обед или пиршество, не зови того, кто известен благочестием, кто мог бы благословить дом ваш и своим входом низвести на него благословение Божие. Искореняй из ее мысли слова “мое, твое”. Если скажет она: “Это мое”, скажи ей: “Что такое твое? Я не знаю этого, я не имею ничего собственного. Как же ты говоришь “мое”, когда все “твое.” Эти слова не ласкательства, а великой мудрости. Таким образом ты можешь утишить гнев ее, удалить из души ее огорчения. Не безрассудно говори с нею, но с ласкою, с уважением, с любовью. Почитай ее и она не будет иметь нужды в почете других. Она не будет иметь нужды и в славе от других, если будет пользоваться уважением от тебя. Учи ее страху Божию и все потечет как из источника, и дом ваш будет изобиловать благами.